Клип "I Wanna Be Worship"

Мы сняли 1/3 клипа и сейчас мы нуждаемся в финансировании остальных сцен в которых будут применены спецэффекты. Заранее благодарим каждого из Вас за активную помощь в создании данного клипа.

С темного экрана отдаляется  шелковое платье. Полевой ветер развивает складки. Оно замедленно отдаляется и слегка обрисовывает линию изящной талии и бедер. Отдалившись еще немного, камера захватывает сияющую улыбку, томную и в тоже время торжественно очаровывающую своим обаянием и наслаждением! Она замедленно оборачивается, вся одетая в лучи заходящего, тепло-оранжевого заката. Все контуры смягчены умышленно, создавая эффект “мечты”.

А сам мечтатель скромно с притаившейся страстью в глазах, выглядывает чуть заметно из-за холста… он поедает взглядом бегущую по цветочному полю свою единственную неотразимую мечту, которая существует лишь в его воображении, как
видение. В одночасье, не отводя взгляда от своего воображения, размешивая  масляную краску из кусочков фруктов, которые выложены на палитре вместо масляных красок, творец выводил первые линии.

Вначале губы, которые преобразовались и волшебно наполнились цветом, ожив, растянулись в
хвале. Творец, слегка пощипывая бороду в раздумии, переходит к созданию неба, пользуясь в палитре всевозможными фруктами и цветами.  И после взмаха кисти, шершавый холст, впитывает небесно-голубой кадмий, и мы поневоле оказываемся в его картине, которая ожила став реальным пейзажем.

Морской экзотический пляж с небоскребными скалами, заполняется действующими персонажами: рыбаки, дети, отдыхающие туристы, раскинувшие звездочкой руки девицы, парящие в морской невесомости; смуглянки, мулатки курящие за барной стойкой кальян с ребятами, и дразня их выдувающей
струйкой дыма. Старики, с мокрыми щеками от пота размышляют над королевским гамбитом; развяленые дамочки на пляжных ложах в шляпках с широкими полями,
увлажняют кожу защитным кремом. И даже опрятный католический священник затаился в уголку набережного кафе, задумавшийся над Писанием в охлажденном
кондиционером зале. Он пил сдержано горячий черный кофе, не подозревая для себя, что пьет вместе с кофе отражение того самого неба, с которого весь наш обзор начался и мы опять через отражение втягиваемся к художнику в картину, где
уже немало изображено.

Подъезжая прямо в упор к самим зрачкам, мы отъезжаем назад, где наши глаза от нарисованных, превращаются в живые. Чуть заметное, легкое дрожание верхних век,
снимают пелену стеклянно взгляда, и воссозданный портрет оживает и начинает видеть, как в первый раз после длительной комы.

И дрожит благоговеющая рука творца, когда он
выводит линию изящного контура плеча. Макая кисть в клубнику, размешивая с лимоном и добавив немного персика с охристым листочком, он пишет сияющие бронзовый цвет кожи молодой девицы. Ожившее лико начинает петь, а тело
танцевать.

Нежно, медленно вытянув носок как танцовщица, она выпрямляет ногу,  делая свой первый шаг на воду. Ей подыгрывают гитаристы, сидящие на высоких барных стульях прямо в пене из воды, скользящие нестрижеными ногтями по струнам своего инструмента, который так сливаясь с ними в одном крещендо, что казался продолжением их тела.
Их дополняло фортепиано, играющие на шахматной доске клавиш. Барабанщик, гордо и одиноко возвышается на скалах, стуча по тарелкам, на которых переливаются капельки
моря. Мы его обошли сзади и перед нами приоткрылась панорама пляжа с летающими парашютистами.
В небесах мы видим глаза творца незримо присутствующего среди нас.

Длинные тонкие музыкальные пальцы, облеченные в перстни царского величия, выводили все новые линии невесте. Его рука была мускулистой и изящной одновременно, отображая
его силу и нежность в целом. Вокруг него бала какая-то волшебная пыль и казалось, что она вращается вокруг его трона. Отдалившись, становится понятно, что царь сидел в космическом пространстве, которое заполняли звезды, галактики, спиральные вселенные – они и являлись рядом с ним этой волшебной пылью! Все они слегка отображали свет господина, старательно и виртуозно выводящего новыми
цветами картину.

И вот героиня полностью оживает, босиком бегая по морю, едва касаясь воды. Теперь, она совсем раскрепостилась, наслаждение от ветра и свободы придает ей уверенности повелевать стихиями, выбрасывая руки с шелковой белой драпировкой, которая была продолжением роскошного свадебного платья. Обнаженные плечи, обтягивающий
корсет, расклешенный пышный низ платья возвращает осуетившийся современный мир к древней загадке, средневековой роскоши, неторопливой чистоты предвкушения
быть избранной, долгожданной, завоеванной, очарованной чем-то  или кем-то неповторимым!

Живописец продолжал сосредоточенно работать над картиной, где имелось место и другим действующим лицам. Например: неприметно и обыкновенно протекала жизнь других персонажей, которые показаны вместе, каскадом: рыбаки, молодые курортники в  туристических палатках, жаря отбивные из ягненка на мангале; компания  пивных
гурманов, лакомившиеся изысканными морскими деликатесами из рапанов, мидий, креветок, осьминогов и морской капусты. У девиц были разнообразные наборы сушь, в кальянном зале кафе. Все были одеты интересно, но не вульгарно. Молодые люди носили шапочки с узкими полями, на них были даже подтяжки. Другие в пляжных шортах и очках. У некоторых девушек, симпатично, из волос выглядывали китайские палочки, поддерживая волосы сверху в отдыхающем настроении; девочки при этом кокетничали и пили коктейли с ломтиками грейпфрута. Семейное кафе в дизайне “МАФИЯ”, украшали своим присутствием загорелые официантки, вымучено улыбающиеся. (Все это показано
мельком и невзначай, облетая одним дублем на кране).

Бегущие по морю волны, отбрасывают как тень
энтузиазм художника, находящегося в компании миллионов звезд. Каждое его движение на холсте  вызывало резонанс в
нашей реальности, но, ни кто об этом не знал.Развиваемые ветром одежды невесты распространяли ее по всей морской дали. Как бумер, она растягивалась в танце, сверхъестественно разбрызгивая листы поднимающихся волн. Музыканты играли .Бриз
ударялся о скалы, накрывая инструменты барабанщика, который играл ещё веселее мокрым. Небесный повелитель вздымал перстом по картине и о камни разбивались
тоны морской глади. Изображение видео все время сливалось с картиной, делая такой искусный портал с творцом и наоборот.  Из кисти случайно отрывается кусочек белой
краски и падает на картину, моментально превратившись в чайку! Расправив крылья, мы вновь вслед за чайкой вылетаем из картины в небо, обозревая великолепную панораму синих  и фиолетовых далей, где видны красивые художественные узоры на песке. На солнце греются скульптуры  гипсовых львов при входе в набережного кафе. Детки непринужденно собирают ракушки.

И вот, отрывается перо живописца от холста, картина готова, глаза творца горят! Лико, танцующие на воде чувствуя свою завершенность, прозревает еще больше, демонстрируя на мимике новую грань осознанности. Теперь она действует решительно: выпрямляясь и останавливая время, она взрывается в пении и хвале! Теперь она видит мир глубже,
чем все остальные на пляже. Едва касаясь, почти левитируя, на цыпочках, как на балете, она, отталкиваясь и крутясь вокруг своей оси, взлетает, устремляясь с невероятной скоростью к линии горизонта! Под ее ногами уже не вода, а цветы,
она в поле, потом опять над водой, среди других цветов на уровне пояса.

Захлебывается пеной маленькая волна у берега. И невеста бездыханно с вытянутой рукой упирается в рисованное небо, будто идя ночью нащупывая неизвестную стену. Этого
не может не заметить священник в кафе. И почти испуганно, медленно, но эффектно оборачивается к окну, где творится уже невообразимое… Напряжение возрастает….
В отчаянии, героиня бёт стену с надеждой прорваться сквозь искусственное небо к настающему небу, поднимаясь в пении и поклонении плача от боли, что их с любимым разделяет стена. Она, то безнадежно съезжает по стенке вниз, скользя
руками, то отчаянно выпускает гнев на псевдо небо. Из-за шума на воде пробуждаются потихоньку все на берегу. На море разражается истинный Айвазовский шторм. Все, как один, по всем уголкам пляжа выглядывают в окна, снимают очки,
оборачиваются и привстают с места в великом изумлении, ведь их мир дал черную трещину, на том, что всем казалось небом! Офисные работники всматриваются сквозь щёлочки в жалюзях, раздвинув пальцами (по-американски). Даже дети на
пляжных ложах вздрагивают, приподняв очки… Трещина катастрофически быстро продвигается по диагонали неба, от которой образуются другие веточки трещин. Единственный, таящий необъяснимое спокойствие художник, простирает ладонь, прямо из своего космического измерения к
отчаявшейся по ту сторону ладони невесты, которая уже уныло сползала вниз.
Подув на руку, совсем мирно и спокойно образовал отверстие в стене, на том месте, где бала ладонь любимой.Возлюбленная, всхлипывая, встает, озадаченная, видя
сквозное прикосновение ладони, совсем на секунду взглянув в щель, начинает энергично разрывать бумажную стену. Люди идут к воде, сорвав с себя цепи, которыми они были привязаны к этому миру и любимым занятиям. Цепи легко рвутся, слетая с каждого идущего на воду и поводе. Идущие по воде, находясь в благоговении, не замечают ни волн, никого вокруг! Как будто бы каждый шел по отдельности к невесте, открывающую  всем другую реальность.Художник понимает, что прорваться сквозь стену особо никому не удастся.
И Он вновь берется за кисть, но уже другую. Она была подобна мечу. Макая в красную краску, гений начинает творить!
Живопись от сентиментальной романтики переходит в сражение. Кисть ходит по холсту, творец подобен самураю, сражаясь за невесту. Вдруг, сочится что-то из трещин в
небесах. На шахматистов и рыбаков на лица и руки молодых людей. И на воду и на зверей. Вначале мелкими частями затем сильней. Краска капает с небес? Одни испугано открыли свои зонты, попрятавшись в укрытие, сойдя с воды и под навес. Другие любовались сим явлением, не укрывались, не прятались под зонты, а молча наслаждаясь, шли…. Невеста в белом платье кружится в маковом поле. Танец усиливается,
дождь тоже. Маэстро виртуозно творит шедевр в невесомости!

Картина окончена, ветер дует в лицо  живописцу, развивая его черные волосы. На лице изображена непритворная радость и торжество победы. Стены нет. Дождя тоже. На всех народах, не убежавших от краски, были белые одежды. Торжественный
восход солнца всех одевает в ослепительный царский свет. На море штиль, все идут за невестой замедленно, которая призывая жениха, чуть дыша, восходит по лестнице
на небо в тронный зал. Со спины  видны лишь белые драпировки платья, тянущиеся по ступенькам шлейфом за невестой вверх!